Меня тут некоторые запугивают Вьетнамом, болезнями, климатом и т.д.

Так вот:

"Я так беспокоюсь", — подумала Клементина, облокотившись на
подоконник.
Сад румянился на солнце.
"Я даже не знаю, где Ноэль, Жоэль и Ситроэн. В эту минуту они могут
упасть в колодец, попробовать ядовитых фруктов, заразиться туберкулезом,
подцепив палочку Коха, потерять сознание, надышавшись аромата пахучих
цветов, упасть с дерева, упасть на бегу и сломать ногу, утонуть, играя в
воде, оступиться и свернуть себе шею, спускаясь с обрыва, заболеть
столбняком, поцарапавшись о ржавую проволоку; какой-нибудь ребенок,
забавляясь на дороге с арбалетом, может попасть им в глаз стрелой, их может
укусить скорпион, привезенный дедушкой какого-нибудь другого ребенка —
знаменитым исследователем, недавно вернувшимся из страны скорпионов; они
могут зайти в глубь сада и перевернуть какой-нибудь валун, под валуном будет
лежать маленькая желтая личинка, которая моментально превратится в
насекомое, которое полетит в деревню, проберется в хлев к злому быку, укусит
его в рыло; бык выскочит из хлева и начнет все крушить на своем пути, вот он
как бешеный несется по направлению к дому и оставляет на виражах клочки
черной шерсти, цепляющейся за кусты барбариса; прямо перед домом он врежется
в тяжелую телегу с запряженной в нее старой полуслепой кобылой. От удара
телега разваливается и какая-то железяка взлетает высоко вверх; может быть,
это шуруп, винт, болт, гвоздь, скоба оглобли, крюк упряжки, заклепка колес,
прикаретненных, затем разбитых и снова притачанных посредством вручную
выструганного колышка из ясеня, и вот эта железяка со свистом взмывает в
голубое небо. Пролетает над садовой оградой, о Господи, и падает, падает, а
при падении задевает какого-нибудь летающего муравья и отрывает ему крыло, и
потерявший равновесие и управление муравей-калека мечется над деревьями,
резко пикирует в район лужайки, о Господи, а там Жоэль, Ноэль и Ситроэн,
муравей сваливается на щеку Ситроэна и, почуя следы варенья, кусает
мальчика…"
— Ситроэн! Ты где?
Клементина выбежала из комнаты и бросилась вниз по лестнице, не
переставая истошно кричать. В прихожей она налетела на служанку.
— Где они? Где мои дети?
— Да спят они, — удивленно ответила та. — Они всегда спят после
обеда.
"Да, на этот раз все обошлось, но могло и не обойтись". Она снова
поднялась в свою комнату. Ее сердце учащенно билось. "Все-таки как опасно
оставлять их одних в саду. И уж в любом случае нужно запретить им
переворачивать камни. Неизвестно, что можно найти под камнем. Ядовитые
мокрицы, пауки, чей яд смертелен, тараканы — носители тропических болезней,
против которых нет никаких медицинских средств, отравленные иголки,
спрятанные врачом-убийцей, скрывающимся в деревне после смерти своих
одиннадцати пациентов, которых он заставил переписать завещание в свою
пользу — на редкость подлый подлог, обнаруженный молодым практикантом на
дежурстве, странным типом с рыжей бородой. …

…Как только они выйдут из сада,
появится тысяча дополнительных опасностей. Что я говорю? Десятки тысяч! Я
совсем не преувеличиваю. Нельзя допустить, чтобы они выходили из сада.
Помешать любой ценой. Даже в саду они подвержены бесчисленным опасностям.
Вдруг подует ветер, сломает ветку, и она их прибьет. Хлынет ливень, а они
вспотеют после игры в лошадь или в поезд, или в жандарма и вора, или в
другую распространенную игру, так вот, хлынет ливень, и они подхватят
воспаление легких, или плеврит, или простуду, или ревматизм, или
полиомиелит, или тиф, или скарлатину, или краснуху, или ветряную оспу, или
эту новую болезнь, названия которой еще никто не знает. А если начнется
гроза? Ударит молния. Грозовые разряды. Не знаю, может произойти даже то, о
чем недавно говорили, — этот феномен ионизации, достаточно гадкое слово,
чтобы обозначать что-то страшное, наверное, что-то вроде истощения. А
сколько всего еще может случиться!"

Борис Виан, "Сердцедер".

И сразу во избежание: я говорю, не о материнской заботе (тут все понятно, не придерешься), а о том, сколько всего интересного может случиться =)